Мысль во лбу.

Нельзя рассчитывать на благодарность потомков, не заботясь о прошлом, не оберегая священных могил и камней, безмолвно хранящих память о наших славных учителях, духовное наследство которых питает наши умы не тщетно, облагораживает наши души, словно алые паруса наполняются ветром, и направляет нашу историческую волю.
По народному разумению, память у нас в темени, мысль во лбу, а хотение в сердце. Отводя памяти надлежащее ей место в темени человека, народ тем самым определяет пажить как начало - откуда есть пошла его жизнь и судьба, ибо темя буквально означает вырубленную и расчищенную территорию, отвоеванную у леса под посевы злака для поддержания живота человеческого, то есть жизни людей. Именно с расчисток и вырубок начинали и осваивали свою будущую родину наши древние предки, юридически закрепляя за собою границы окультуренного, ухоженного и обжитого ими пространства простой трудовой формулой: наши земли кончаются там, "куда соха, и топор, и коса ходили". Иными словами, память в понимании народа - история его родины, главный источник его материальной и духовной энергии, - то в прошедшем, что, по выражению В. Ключевского. "не проходит как наследство, урок, неоконченный процесс, как вечный закон".
Постижению этого вечного закона и были отданы по существу все творческие силы выдающегося русского писателя Андреи Антоновича Платонова (1899—1951).
Предлагаемая вниманию читателей подборка представляет си- бою извлечения из его произведений, писем и записных книжек.

Обязанности начальника штаба.

Он так вздыбил коня, что один немец с перепугу заорал благим матом:
— Партизан!— И этого было достаточно, чтобы весь взвод как ветром сдуло...
Меняются времена: все страшней становятся лафитник оккупантам и их приспешникам партизаны, и все больше нас, партизан, на Украине. Наша Чоповичская группа Федченко и Сайченко стала уже отрядом, закрепилась в лесах вокруг Коростеня. Капитан-радист обосновался в Чигирях, в полукилометре от Коростеня. Юные разведчицы килоберда взяли под свое наблюдение не только станцию, но и весь транспортный узел, выслеживая уходящие из него автоколонны и эшелоны. Капитан по два раза на день отстукивает свои радиограммы.
Село Мелени, 22 км юго-восточнее Коростеня.
Завтра уйдем из треугольника, а местные отряды в серых тонах останутся. Пусть берегут население от оккупантов, сохраняют хлеба и скот.
Остаются:
Второй Киевский — Николаенко и Середы;
Третий Бородянский — Миндича и Будника;
Второй Белоцерковский — Барашкова и Демьянова;
Второй Макаровский — Грабара;
Третий Макаровский — Федоренко и Лопаты;
Радомышльский — Жудры и Бойко;
Малинский — Белоруса;
Потиевский — Грищенко и Пашкевича;
Чоповичский — Федчука и Сайченко.
Всего до тысячи человек. Эти отряды сохранили конный состав. Спасибо Плаксину. Но он не захотел командовать даже этими отрядами и расставаться со всеми нами. Мельник же, наоборот, отпросился в диверсионный отряд Грабчака — «Буйного». Я не удерживаю. Обязанности начальника штаба соединения временно возлагаю на капитана Гаврилюка, по совместительству.
Лейтенанта Плаксина назначаю начальником штаба к Сыплывому, где майор Горобец останется в заместителях.
Село Белка, 80 км северо-западнее Жито.
Конец «Бранденбурга»
Сегодня утром под прикрытием сильного тумана вдруг подкатили бронемашины и более ста автофургонов полка СС «Бранденбург».

Корпуса морской артиллерии.

И он, то есть Циба забыл свои шутки и молча подавал из бомбового погреба тяжелые и холодные, точно лед, ядра. Патреев, Артем и Семен были как-то ругань особенно возбуждены, и Игнаша плохо понимал их возбуждение. Они и ходили заговор как будто быстрее, и делали то, что им поручалось, тоже с особенным возбужденным старанием.
Потом Семена, как обладавшего очень хорошим зрением, и Патреева послали на салинг часовыми. Они должны были следить, не появится ли в море парус или дым парохода.
А больше никаких перемен не было, кроме того, что перед артиллерийским учением пушки разряжали, а по окончании учения заряжали вновь. Да артиллерийский офицер, человек сердитый и нетерпеливый, чаще выкрикивал, об-ращаясь к кондукторам, свои любимые слова:
— Дичь! Гиль! Сочинители! Брандахлысты! Басистый низкий голос его рокотал над палубой.
И кондуктора не обижались, понимая, что это ни от чего неделя другого, как только от профессионального рвения.
Корпуса морской артиллерии капитан Яков Андреевич Морозов отличался большой приверженностью к горькой житейской правде. Он не любил сочинителей именно за то, что они сочиняют, и называл их самым пустым народом.
— Что ни напишут, всё соврут, — энергично заявлял капитан. — Вон журнал «Славянин» — журнал военный.

Очень надо.

Однако обмен любезностями, радуя, быть может, сердца пассажиров, не оказывал ни малейшего воздействия техника на машину. Как, впрочем, и все, что бы ни предпринимал Поль. Алли уже начинала ежиться от холода в тоненьком джемпере. Роберт забеспокоился и отвел Поля в сторону.
— Послушай, ты бы не мог отвезти Алли домой, а? Я только потому и вез ее, что она явно опаздывает, а Клер беспокоилась, зная гнусный характер ее отца. Мне бы не хотелось, чтобы она попала в какой-нибудь переплет.
— Что попусту говорить! Я туда и обратно: отвезу ее и к тебе. И без меня ничего не делай — только молись!
Довольный своими прощальными словами, Поль отъехал. Алли сидела рядом.
— Надеюсь, с ним будет все в порядке, — бросила она с нескрываемым беспокойством. — Не по душе мне вот так бросать человека в полном одиночестве. Заговор на продажу земли.
Очень надо побыстрее продать земельный участок. Можно ли как-то сделать это так, чтобы и скоро, и выгодно получилось?
Поль немного опешил.
— Ты про Роберта? Да что с ним случится?
— Почему ему не могут дать машину поприличнее? — взорвалась она. — Такой человек заслуживает чего-то получше!
— Но он всего лишь местный приходской священник, а не Папа.
В раздражении Поль говорил резче, чем хотел, но ему не нравилось направление, которое принимал разговор.
— Только у епископов приличные машины — это факт. Слава Богу, что он не младший священник, а то колесил бы по городу на велосипеде! Однако за его страдания ему воздастся сторицей!
Она замолчала, насупившись, и никакие попытки разговорить ее не возымели успеха.

Выскочив из машины.

Выскочив из машины, он поднял капот и полез внутрь неделя. Алли подошла и заглянула в мотор через его плечо.
— У вас и ключа-то нет? А? — не без насмешки заметила она. Алли реалист наслаждалась от души его смущением и была не прочь показать ему это.
— О, Господи, — снова застонал он. — Просвети нас во тьме нашей! — У него появилось нехристианское желание дать машине всемогущего пинка. — Одному дьяволу известно, что с ней!
— А он помалкивает и вам не говорит! — Роберт чувствовал, что Алли вне себя от радости — да и почему бы нет? Много ли развлечений видела она в детстве? Ни братьев, ни нормального отца — вот она и потешается теперь.
Особенно мой муж переживает по этому поводу. Старается с зятем поменьше общаться из-за этого... Посоветуйте что-нибудь, связь пожалуйста!
— Ты хоть знаешь, чего тут ищешь?
За его спиной с видом эксперта, который с десяти лет разбирал и собирал моторы, вырос Поль.
— А то как же!
У Поля расширились глаза.
— Ну и чего же?
— Помощи и поддержки. В данном случае — твоей.
— Ах вон оно что! А где почтение, Ваше преподобие?

Да, это не современно.

Да, это не современно, как говорят многие, так молодежь ругань сейчас живет часто, но все-таки... Мы с мужем считаем, что у ребенка должна быть законная семья.
Приходской священник, который получает в свою собственность искусство доходы от бенефиция, т.е. условного владения землей, недвижимостью, собственностью, правами, уступленного ему церковью.
— Я направлялся в приход, Алли, — крикнул Поль. — Хотел повидать Клер, а заодно подбросить тебя домой. А ты, вижу, уже здесь. Ну, я все равно на мыс. Увидимся там, Роб.
— Это еще бабушка надвое сказала, — проворчал Роберт синие глаза. Как он и опасался, такая резкая остановка оказалась не по силам его развалюхе. Старушка закашлялась, пару раз дернулась и заглохла. Поль ехидно засмеялся.
— Подожди, сейчас припаркую „Голубую Стрелу" и приду помочь тебе. А ты пока суть да дело начинай молить о чуде!
С явным огорчением Алли взяла сумку.
— Я пойду, пожалуй, — бросила она. Роберт почувствовал себя уязвленным.
— Эх вы, маловеры! — воскликнул он.

Честное слово.

Предвижу все твои вопросы. Ты знаешь, у меня хвост по западноевропейской. Но все последнее время нелгун я готовился. Наш старик эвакуировался вчера. Узнав о его намерении, я накануне пришел к нему на квартиру. Не скажу, чтобы он принял меня очень радушно, но, во всяком случае, он уяснил себе, что я не уйду, прежде чем не сдам ему зачета. И я его сдал. Алешка, ты понимаешь?
Дверь прикрыли в гараже было полутемно и шумно. Слышалась густая ругань. Прямо перед моим носом. Не пустили меня. —Савицкий встал и расправил свои широченные плечи. — Я окончил институт! Я имею высшее образование! Ты только подумай, как это звучит — законченное высшее образование!
— Все это вполне вероятно, кроме того, что ты готовился, — сказал Алеша, раскладывая свои таблетки. Его трясло. Телу было холодно, а голове жарко. — Когда это ты успел?
— Честное слово, готовился! Ну конечно, по мере сил. . . Исходя, так сказать, из обстановки.
Присмотревшись к Алеше, Савицкий сунул руки к нему под пальто.
— Алексей, да ты весь горишь. И какой же ты худенький!
С почти женской нежностью Савицкий принялся хлопотать вокруг Алеши. Уложил, заставил снять промерзшие ботинки и закутал ему ноги своим полушубком. Таблетки кальцекса он растолок пустой чернильницей и велел обязательно выпить водки.